Помните ли вы значение таких слов, как «аскетизм*, бессребреничество*, благоговение*, благодушие*, инсинуация*, интеллигент* книгочей*, лепта*, обхождение* помпезность*, сентенция*, сибаритство*, скаредность*, смекалка*, совесть*, табу*, умиротворение*, фанаберия*, честь*»? (толкование см. ниже).

Или вам ближе такие неологизмы, как: «апгрейд, априори, аутсорсинг, бутик, гаджет, гламур, дедлайн, дисконт, драйв, дресс-код, имидж, квасить, коуч, комильфо, кэжуал, наезд, мастхэв, месседж, лайкать, трабл, тренд, тусовка, разборка, сиквел, флешмоб, фолловер, френдить, фэйк, фэнтези, хейт, халява»?…

Что ж, семо и овамо* Вселенной, повсюду властвует мудрая рациональность, меняя старое на новизну, которая, состарившись, однажды безвозвратно исчезнет, канув в лету архаизмов, изживших себя идей, обычаев и слов… Так было и будет всегда. Иного не дано...

Но слов все же жалко. И не только потому, что их порой катастрофически не хватает. Главная беда в том, что наша разговорная речь день ото дня скудеет и упрощается. И порой фонетические перлы наших собеседников больше похожи на азбуку Морзе, чем на разумную речь: «Короче, стопэ киснуть, чувак! Рванем-ка на тусовку, там брутальные телки флешмобить будут!» Из будничных бытовых дискурсов исчезли изысканные лексические обороты, такие, как «честь имею» или «пожалуйте к столу», а вместо «милостивого государя» и «сударыни» народ предпочитает иные словарные клише – «чувак», «мужик», «тетка», «шмара»… Выходит, что народ, требовавший в прошлом свободы слова, словом этим совсем не владеет.

Безграмотная и вульгарная манера речи стала нормой не только для маргинальных слоев общества, но и для СМИ, политиков, шоу бизнеса. Планка вербальной культуры опустилась так низко, что селибрити в общении с журналистами может убежденно изречь: «Для большей голословности я вам вот что скажу». Это в лучшем случае, потому что чаше используется оборот «скажу то, что». Возможно, тенденция к поголовному косноязычию имеет и вполне логичное объяснение. Так, английский литературный критик, поэт эпохи Возрождения Самюэл Джонсон, изрекший очень тонкий каламбур: «патриотизм – последнее прибежище негодяя», называл язык «одеждой мыслей». Все верно: если мысль примитивна, уродлива или отсутствует вообще, сложно найти наряд, который ее облагородит.

Нет, не подумайте, что речь идет о борьбе с новоязом. То, что староречья исчезают и на смену им приходят новые слова,– неизбежность. Но очень хотелось бы, чтобы этот процесс не наносил ущерба красоте и точности выражения наших чувств и мыслей. Чтобы не случилось жульнической подмены понятий, как со словом «Честь», синонимом которой многие считают «порядочность». Нет, друзья, это не одно и то же! Честь - безусловный рефлекс личности, ее дар и талант благородства до последнего вздоха быть верным своему долгу, слову, убеждениям. А порядочность - оценка конкретного поступка. И надо сказать, что самый отъявленный мерзавец в определенной ситуации может поступить вполне «порядочно».

Любое наше слово – не просто фонетический инструмент речи, позволяющий называть вещи своими именами. Слова это - энергетические посылы, заряженные шкалой духовных ценностей… Если человеку «на халяву и уксус сладок», значит такой же «сладкой» будет и его речь.

Мне кажется, что именно сокращение словарного запаса стало не только причиной моды на такие грамматические вульгаризмы, как «по-любому», «все путем», «да нет, наверное», «на районе», «чмоки-чмоки», «пичалька», «нафиг», но и провокатором «эпидемии» применения «умных» терминов в ошибочном контексте («их было порядка трех человек», «ученые работают над новым трендом противозачаточных средств», «возвратиться назад», «бесплатный подарок», «народная демократия», «экспонат* выставки», «другая альтернатива*»).

Подмена осмысленных слов речевыми штампами и канцелярскими клише лишает информацию достоверности, меняет ее контексты и подтексты. Надо сказать, что подобные лингвистические практики очень популярны у политиков и чиновников, позволяя им манипулировать нашим сознанием и внушать иллюзорные впечатления от сказанного. Например, использование латинского слова «приватизация» вместо русского синонима «присвоение» в свое время сделал этот процесс «таинством» для целого народа, позволив кучке жуликов нагреть на нем руки. Этот факт еще раз доказывает правоту великого физиолога Ивана Павлова, сетовавшего, что «беда русского человека в том, что у него настолько слабо развита вторая сигнальная система, что он больше верит словам, а не фактам».

Наша речь является апогеем высшей нервной деятельности, матрицей всех знаков и кодов абстрактного мышления. А деградация личности всегда ведет к оскудению ее словарного запаса, убожеству речевых конструкций, утрате способностей к гиперболам, метафорам и высокопарным лексическим оборотам. Понятно: «свято место пусто не бывает», поэтому утраченные навыки замещают навязчивые частицы и вербальные паразиты: «по, ну и, так сказать, как бы, то что, короче, собственно, это самое, скажем так, честно, значит, просто»…

Девальвация духовности в обществе всегда меняет стилистику речи его большинства. И сегодня, увы, в обиходно-разговорном регламенте весомую роль составляют экспрессивно-вульгарные фразеологические обороты низменного и маргинального толка («мент в законе», «реальные пацаны», «крысятничать», «творить беспредел», «шопинг-терапия», «дерябнуть», «извиняюсь», «сыпет» (правильно – «сыплет»), «пошли» (правильно – «пойдем»), «обменник», «отъехать», «отзвониться»).

Забавная мимикрия настигла и предлог «по», с которым народ повадился ставить слова в любом падеже, кроме предложного («по приездУ», «по завершениЮ», «по окончаниЮ» вместо «по приезде», «по завершении», «по окончании»). Эту инновацию с энтузиазмом подхватили манипуляторы с общественным сознанием, чтобы, щегольнув громким заявлением или красивым обещанием, не нести за это никакой ответственности. Смотрите сами: предлог «ПО» делает смысл слов неопределенным: «у нас есть планы ПО повышению уровня жизни ПО Рязанской области»; «мы работали ПО созданию директивы ПО предупреждению пожароопасных ситуаций ПО всем направлениям», «нами были предприняты все предупредительные меры ПО проведению мероприятий ПО поимке мошенников»... Вся эта словесная белиберда говорит лишь о том, что реального плана повысить уровень жизни в этой области или поймать мошенников не существует.

Да, любой язык напоминает живой организм, функции которого никто не может исполнять, кроме него самого. Процесс внедрения и исчезновения из лексики слов достаточно стихиен. Когда-то в лексиконе наших сограждан были такие слова, как «продразверстка», «кондоминимум», «буржуй», «враг народа». Сейчас «СВО», «патриот», «иноагент», «гойда»…История упрямо движется по спирали, мороча словами нашу голову и заставляя наступать «на одни и те же грабли». Вот и нынешние народные избранники начали борьбу с иностранными заимствованиями слов, вторя Александру Семеновичу Шишкову (славянский корнеслов, реакционер,русофил, министр образования), который засыпал Государя прошениями о пересмотре словообразования в русском языке, так, чтобы корень был исконным, пропитанным национальной гордостью. В приступе лингвистического патриотизма он предложил переименовать галоши в мокроступы, бульвары – в гульбища, театры– в позорища, бильярды в шаротыки, а тротуары – в топталища… Слава богу, нашлись здравомыслящие люди, не позволившие квасному патриотизму исковеркать наш «великий и могучий».

Возможно, все, о чем я говорю сейчас – просто «напрасные слова». Поэтому, под занавес моего эссе, позволю себе освежить в памяти читателя значения некоторых лексических оборотов. Вдруг пригодятся?

Аскетизм – жизненная позиция, несовместимая с постулатами потребительского общества, основанной на том, что для счастья не нужно «больше», «круче» и «богаче». Аскеты считали, что материальные блага в сравнении с благодушием, (см. ниже) ничтожны, а идти за мечтой всегда лучше налегке.

Бессребреничество – ощущение себя счастливым, когда ты делаешь счастливыми других. Альтруизм, бескорыстие, щедрость, искренняя потребность помочь, быть полезным, спасти, не ждущая за это никакой платы или благодарности.

Благоговение – состояние восхищения и любви, заставляющее забыть о насущных проблемах, корыстных интересах и эгоистическом прагматизме.

Благодушие – изначальное признание права каждого быть самим собой вне зависимости от наших личных заинтересованностей.

Инсинуация – как бы нечаянно озвученные окружающими сведения о ком-то, порочащие его репутацию. От клеветы инсинуация отличается тонкостью и изяществом, формой полунамека или случайной оговорки (с обязательным притворным «упс»), чтобы у слушателей сложилось впечатление, что рассказчик случайно проговорился.

Интеллигент – несмотря на латинский корень, слово исконно русского происхождения, не имеющее смысловых эквивалентов в других языках. Это характерное качество убежденных идеалистов, для которых духовная и интеллектуальная составляющая жизни стоит выше материальной. Интеллигент предпочтет лучше быть жертвой нежели палачом.

Книгочей – (но ни в коем случае не книгочТей!) – человек, который не мыслит жизни без знаний и чтения.

Лепта – евангельский термин, означающий, что маленький вклад в совокупные усилия (если действовать от души и дружно) может привести к великим результатам.

Обхождение – система милых привычек, правил этикета и обычаев, призванная украсить общение и возвысить его.

Помпезность – показная роскошь, торжественность, вычурность, напыщенность, гламур, является следствием дурного вкуса и плебейских манер.

Прелюбодеяние – предательство человека, который верно и преданно делил с тобой горе и радость.

Семо и овамо – глобальная форма присутствия и распространения, которую можно перевести как по ту, и по другую строну.

Сентенция – краткое изречение нравоучительного характера, немного похожее на пословицу, но без употребления просторечий и аллегорий.

Сибаритство – способность, не задумываясь, инстинктивно выбирать все самое лучшее, качественное и настоящее, убежденный стиль жизни, наполненной роскошью, удобствами, негой и удовольствиями.

Скаредность – мелочность алчных людей, зацикленных на экономии, вещизме, «халяве», не способных делиться с другими ничем от души.

Смекалка – широта взглядов, отсутствие интеллектуальных ограничителей, способность видеть реальность каждый раз иначе, без клише и запретов, что приводит к неординарным решениям вопросов и задач.

Совесть – глубинная духовная щепетильность взаимодействия с миром и другими людьми, признающая за всеми те же самые права, что и за собой, без исключений и оправданий.

Табу – атрибут чести, абсолютный, непререкаемый и не обсуждаемый запрет на поступки и действия, противоречащие глубинным убеждениям любви и веры.

Умиротворение – восхитительный ритм озаренного любовью сердца, бьющегося в унисон с сердцем реальности.

Фанаберия – пустой, ни на чем не основанный апломб, самодовольство, высокомерие и чванство.

Честь – абсолютное благородство до последнего вздоха, верность своему долгу, слову, убеждениям. Личностный инстинкт возвращать долги, не жульничать, не интриговать, быть благодарным за все награды и испытания, уготованные нам жизнью.